Бойцы с окраины Галактики [= Благородная ярость] - Роман Злотников

Но спросить она не решалась. Берс уже несколько суток не вылезал из-за пульта, и Ольга не представляла, как можно продержаться так долго, не находясь в боевом трансе. Наконец они скользнули в хвост кометы, которая должна была пройти не далее чем в тридцати тысячах километров от района сосредоточения основной массы кораблей.

Совершив последнее маневрирование, Берс наконец поднялся с кресла и, повернув к сестре почерневшее от усталости лицо, хрипло произнес:

— Пока все. На пару дней останемся здесь. — Покачнулся и сморщился, ухватившись за спинку пилотского кресла. — Слушай, я пойду посплю. Устал немножко.

Из своей каюты он выполз спустя полтора дня, умял гору продуктов, помылся и начал распаковывать свой скафандр.

— Что ты собираешься делать?

Берс молча натянул скафандр, потом повернулся к Ольге:

— Ты ведь не знаешь этого?

Она молчала. Он шагнул вперед и притянул ее к себе, прижав ее голову к жесткому нагруднику.

— Не волнуйся, я справлюсь с этим.

Когда он выбрался наружу и, несколько мгновений повисев у внешнего люка, оттолкнулся и быстро поплыл прочь от шлюза, Ольга отвернулась. Она не знала, что он задумал, но это, наверное, было наиболее безумным, чем все то, что он совершил до сих пор. А ей оставалось только ждать и надеются.

Берс вернулся спустя неделю. Комета уже прошла точку наибольшего приближения к району сосредоточения и быстро приближалась к звезде. Хвост, и так не особо маленький, с каждым днем становился все более густым и пышным, все сильнее и сильнее забивая спектры пассивных детекторов и сокращая зону контроля. Берс появился поздно вечером, когда Ольга дремала в пилотском кресле. Его появление выглядело как-то по-домашнему уютным и привычным. Он свалился откуда-то из-за сильно сократившейся зоны обнаружения так же, как и ушел, в одном скафандре, не оснащенном даже примитивными двигателями на сжатом газе, и просто постучал по корпусу в районе внешнего люка шлюза жесткой перчаткой. Ольга встрепенулась и немного ошалело уставилась на внешний экран, а потом радостна хлопнула ладонью по клавише открытия внешнего люка и, вскочив с кресла, метнулась к внутреннему люку шлюзовой камеры.

Когда Берс отстегнул шлем, она прыгнула ему на шею, абсолютно не замечая леденящего холода внешней обшивки скафандра. Он довольно улыбнулся:

— Ну, перестань. Я вернулся, и я жив.

Ольга вдруг всхлипнула и произнесла:

— Знаешь, я решила, что если ты не вернешься, то выйду из хвоста и пойду на таран Системного разрушителя, поставив передатчик на непрерывное излучение.

Берс посерьезнел, хотя глаза оставались такими же детскими и нежными.

— Это проще всего. Понимаешь, я знаю, что ребята смогут справиться с ними. Главное — встретить эскадру за пределами орбиты Плутона, а это было бы возможно, если на Земле заранее узнали о том, чего нужно ждать. Но мы не могли выйти на связь, не выдав себя. Поэтому я и пробежался до ближайшего передатчика.

Ольга изумленно посмотрела на него, а потом расхохоталась:

— Ну ты даешь! Надо же… «пробежался до передатчика». До сих пор не могу понять, как тебе это удалось.

Берс посерьезнел:

— Ну и ладушки. Лучше тебе пока не знать о таких вещах. Тебе пока не стоит этого пробовать.

Когда брат отоспался и отъелся, она завела разговор об их дальнейшем маршруте:

— И что теперь? В этой системе мы сделали все, что могли. Теперь летим за Эсмиель.

Берс кивнул:

— Да. Только мы еще не закончили с этой системой. В систему Гронты вряд ли сумеет пройти незамеченным объект переменной траектории даже размером с кулак, а уж наш курьер засекут за световой год, — он замолчал.

Ольга не торопила его. Она знала, что Берс, скорее всего, уже знал, как дальше вести Рисунок. Он вздохнул и, повернувшись к пульту, воткнул в приемник один из информационных кристаллов, взятых им на мертвом монитаторе, а потом несколькими касаниями клавиш вывел на экран какую-то таблицу.

— Эта система — последняя остановка рейсовых грузовых лихтеров перед системой Гронты.

Он замолчал. Но Ольге не требовались слова. Она поняла, что Гронта — это название центральной звезды системы, в которой держат Эсмиель. Ольга какое-то время вглядывалась в экран, а потом повернулась к брату. Тот, зло прищурившись, рассматривал нижнюю строчку таблицы, оказавшейся графиком движения грузовых лихтеров. И Ольге почему-то стало жаль тех, кто пока еще вел спокойную жизнь в системе Гронты. Впрочем, они сами виноваты. Нечего было сердить брата. Особенно ТАК.

5

Сообщение от Берса поступило через месяц после того, как на лунную базу вернулись звенья атакаторов, занимавшиеся деблокированием маршрутов. Оно пришло на центральный пункт связи во время «собачьей вахты». На счастье, в этот момент старшим дежурным оператором был Млокен-Стив. Сразу после столь громкого возвращения из империи пути троих приятелей разошлись. Когда он наконец узнал, с кем именно три года делил комнату в общежитии Танакийской школы, его взяла некоторая оторопь. Конечно, он был простым парнем из глубинки, гордым тем, что ему нашлось место среди тех, кто защищал Землю. И он еще больше возгордился, когда попал в число нескольких сотен счастливчиков, которым выпало учиться в империи. Но откуда ему было знать, что его соседями были два члена Совета Защиты Земли и один из них — сам командующий?! В их деревне, которую обитатели до сих пор по старинке продолжали называть куклосом Медвежьей скалы, не только называли Берсами всех берсерков, но и частенько давали такое имя новорожденным, большинство из которых по старинке появлялись на свет от Производителей, а не от зарегистрированных отцов семейств. В общем, там все шло так же, как в добрые старые времена, правда, новую власть особо не ругали. После Освобождения существенно улучшилось медицинское обслуживание, отпала необходимость ежемесячно отправляться к узловому Контролеру, и в лесах стало поспокойней, поскольку «диких» стало поменьше, да и те по большей части перестали прятаться в дебрях, а сбились в охотничьи или земледельческие общины и жили в небольших деревеньках. Впрочем, то, что добропорядочные обитатели куклосов и «дикие» вроде как стали равными, нравилось далеко не всем. Во всяком случае, Млокен-Стив выслушал по этому поводу немало сетований во время своего отпуска.

Когда он после отпуска возвратился на лунную базу, Берс уже улетел, а на Энтони навалилось столько, что он с трудом выкроил для него несколько минут, чтобы переброситься парой слов и передать приказ о назначении.

Млокен-Стив понимал, что на плечи его высокопоставленных однокашников свалился слишком большой груз и, наверное, они просто не могли уделить ему больше времени, но на душе все равно остался какой-то осадок. А потом дела навалились и на него. Он крутился как белка в колесе, иногда удивляясь тому, что на такого сопляка, как он, перекладывают такую огромную ответственность.

Так прошел почти год. Впрочем, последнее время стало поспокойнее. Две недели назад Энтони вызвал Стива. Посыльный нашел его прямо в доке. Они как раз занимались заменой сердечников левого главного двигателя Бродяги, а парень был очень настойчив, и потому Млокен-Стив заявился в кабинет члена Совета Защиты прямо в измызганной спецовке. Впрочем, это не диссонировало с царившей в кабинете обстановкой. Энтони торчал у планшетного экрана с толпой каких-то не менее замызганных типов, в одном из которых Млокен-Стив с удивлением узнал самого Медведя — Кормачева, главного инженера базы и тоже берсерка, как и Берс. Заметив Стива, Энтони на несколько секунд прервал свой оживленный разговор и, энергично пожав ему руку, сразу взял быка за рога:

— Быстро переоденься и на второй причал. Через полчаса прибывает корабль со специалистами из империи, будешь заниматься ими. Адмирал уже там, так что на время приема увеличишь его свиту на одну единицу, но как только он закончит со всей этой официальной тягомотиной — все передается в твои руки. Все понятно?

Млокен-Стив тупо кивнул. Энтони по-свойски хлопнул его по плечу и снова повернулся к Медведю. Млокен-Стив вцепился в плечо Энтони:

— Так что я должен делать?

— Как что? — удивился Энтони. — Все. Ты отвечаешь за размещение, питание имперцев и, главное, эффективное использование их мозгов.

— То есть?

— Это уж, родимый, твоя забота, — усмехнулся Энтони, — думай. Когда дело дойдет до конкретики — обращайся, а пока вспомни все, чему тебя учили, пошевили мозгами и действуй.

Так Стив и оказался на дежурстве в центре связи. Инженеры из империи первым делом усовершенствовали систему связи и управления, удивляясь, как Защита вообще могла чего-то достигнуть с таким каменным веком. А поскольку на англик пока были переведены только основные инструкции, да и те еще только изучались персоналом, первое время в состав дежурной смены было решено включать людей, знающих язык империи. Млокен-Стив, который за прошедшее время успел отвыкнуть от имперского высокомерия, а за эти две недели снова вдоволь его нахлебался, наконец не выдержал, плюнул и напросился на дежурство этой ночью.